Колыбель. Двадцать первый век подходит к концу - Алексей Медоваров

– Чтобы перестать жаловаться на жизнь, вы должны хоть раз побывать в Африке… – пробормотал Николай, глядя в окно.

– Хорошо сказано! Надеюсь, что после того, как ООН заработает в полную силу, ситуация тут начнёт улучшаться. Хотя и сейчас есть прогресс – оружия на руках у местных стало в разы меньше.

– Но без броневика вы тут всё же не появляетесь? – в голосе Полянского звучал сарказм.

– Видели бы вы то, что видел я, – ответил Юдин.

Дорога стала отдаляться от побережья озера, петляя вдоль зелёных холмов, уходя вглубь Уганды. Небольшие поселения вдоль дороги встречались довольно часто, но такого количества людей, как на побережье, более не попадалось. Движение на дорогах было довольно плотным и по большей части состояло из автомобилей с двигателем внутреннего сгорания, но электрокары тоже мелькали. Транспорт перестроился на скоростную полосу и начал набирать ход.

К вечеру зарядил настоящий тропический ливень. Такого потока воды, лившегося почти четыре часа, ни Полянский, ни Николай прежде не видели. Транспорт снизил скорость до безопасной и продолжал движение, несмотря на то, что дорога совсем опустела. Шоссе постепенно превращалось в реку, и Николай стал уже опасаться, что их смоет, как транспорт неожиданно свернул вправо и принялся взбираться по неширокому серпантину на довольно крутой холм. Стремительно темнело, и джунгли из ярко зелёных окрасились сначала в серый цвет, а потом и вовсе превратились в чёрную, слегка шевелящуюся от потоков воды массу вдоль обочин дороги. Мощные прожекторы, установленные на крыше транспорта, хорошо освещали путь впереди, но это лишь усиливало контраст. Внезапно плотная стена зарослей расступилась, и транспорт оказался на расчищенной вершине холма. Посреди поляны стоял шестиэтажный отель в виде буквы «П», окружённый постройками поменьше и различными навесами. Фонтан у входа подсвечивался разноцветными переливающимися огнями, из-под навесов доносились музыка и смех, а стоянка была заполнена почти полностью.

– Прибыли на место ночёвки! – объявил Юдин. – Выгружаемся! У нас бронь на люксы во всем северном крыле.

– Как-то это дико… – пробормотал Николай, выпрыгивая из машины. Рубашка моментально промокла до нитки.

– Понимаю, – ответил Юдин уже невесело. – Сам поначалу не мог привыкнуть к местному контрасту.

– Но, видимо, привыкли? – спросил Полянский.

– Видимо, привык.

Полянский

– Бутылку коньяка и два бокала, пожалуйста! – Юдин сделал заказ на русском. Чернокожий официант поклонился, удаляясь. Пламя зажигалки подпалило сигару, и Юдин затянулся сладковатым дымом. – Тут почти все понимают русский. Сигару?

– Нет, – отмахнулся Полянский. – Зачем мы сюда пришли?

– Я слышу нотку раздражения в вашем голосе! – Юдин вновь затянулся. – Обожаю прямоту военных. Если, конечно, они не из разведки! Вы ведь не из разведки?

Принесли французский коньяк в изящной бутылке из хрусталя. Чернокожий официант разлил алкоголь по бокалам и с поклоном удалился.

– С чего такой вопрос?

– Ваше досье засекречено до момента назначения в училище в Новосибирске. Мне не до конца понятно, кем вы являетесь для этого паренька? Можете ли повлиять на его решения? Кто вы – друг, учитель, сторожевой пес?

– Скорее наставником, – подумав, ответил Полянский.

– Поймите и примите одну простую мысль – я вам не враг! И руководствуюсь я, прежде всего, интересами государства и безопасностью дипломатической миссии. Вы должны это понимать.

Полянский кивнул, признавая правоту Юдина.

– Свидетельские показания, не подтверждённые фактами, не произведут на Ассамблею нужного нам эффекта. То, о чём я хочу вас просить, возможно, пойдёт вразрез с вашими чувствами к этому пареньку. Но, поверьте мне, это необходимо! Вы должны просить… Нет, неправильное слово… Убедить его на прохождение одной процедуры. Наклонитесь поближе, я объясню её суть.

Полянский слушал шёпот Юдина, и с каждым словом лицо его становилось всё мрачнее. Он когда-то читал об этой новой процедуре и перспектива подвергнуть подобной обработке Николая ему совершенно не нравилась. Но в то же время Полянский осознавал правоту слов Юдина.

Коньяк Полянский допивал уже в одиночестве, погружённый в собственные невесёлые мысли – Юдин тактично оставил его наедине с ними.

Когда бутылка опустела, Полянский встал и направился прочь из ресторана. Едва он покинул зал, как тот же самый чернокожий официант бесшумно возник рядом со столом и принялся убирать посуду. Светлая подушечка его указательного пальца прижалась к крышке графина, снимая незаметный, прозрачный жучок прослушки.

Николай

Примерно в половине десятого утра следующего дня джунгли по бокам трассы резко пропали, уступив место Пустоши. Красноватая, словно раздробленный в пыль кирпич, земля, была напрочь лишена какой-либо растительности. Дожди превратили землю в вязкую терракотовую грязь. Небольшие пологие холмы вздымались тут и там, но на первый взгляд состояли из той же грязи. Дорога змеилась между ними насколько хватало глаз. По правую руку, километрах в пяти, из джунглей выныривала стальная нить и скрывалась за близлежащим холмом.

– Это магнитная дорога, там справа? – спросил Николай.

– Да. Километров через пять она соединится с шоссе, и до самого ООН будет пролегать параллельно. А вот и поезд!

Из-за холма вынырнул белый поезд и несколько секунд спустя скрылся в лесу так же внезапно, как и появился.

– На пустоши разгоняется до пятисот километров в час. Но на дороге через джунгли скорость не превышает трёхсот пятидесяти! На локомотиве

стоит высокочастотный звуковой излучатель для отпугивания животных, который издаёт звук, означающий опасность как при землетрясении. Животные от него бегут как от огня!

– При эксплуатации электромагнитной дороги ни одного слона не пострадало! Здорово придумано, правда, Евгений Ефремович?

– Что? А, да… Оригинально.

Полянский выглядел так, будто глубоко погрузился в раздумья и в придачу не выспался – покрасневшие глаза, помятый вид. На проносящийся за стеклом транспорта пейзаж, смотрел, не видя, хотя никогда ранее в Пустоши не бывал.

– Что с вами, Евгений Ефремович? Вам нездоровится?

– Нет, Коля, всё в порядке… – Полянский вымученно улыбнулся. – Никак к климату привыкнуть не могу. Африка – это точно не моё!

Красная пустошь раскинулась от горизонта до горизонта и, казалось, будто кроме неё ничего не существовало. Животные избегали этого пятна на теле Чёрного континента и предпочитали не покидать окрестных джунглей.

– Какое гнетущее впечатление… – пробормотал Николай. – Не могу поверить, что всё это сделано руками человека!

– Антивещество стёрло три метра плодородной почвы вместе с животными, растениями и заражёнными людьми. Теперь это самое безжизненное место на планете. Я слышал, даже перелётные птицы облетают его стороной! – произнес Полянский. – Многие пилоты из наших ВКС после этой бомбардировки подали в отставку.

– Зато мы узнали, что не одиноки во вселенной… – вставил Юдин.

– Мы узнали, что микробы не одиноки во вселенной. – Полянский посмотрел на Юдина. – Николай прав. Это скорее напоминание не о катастрофе и заражении, это напоминание о том, что человек может сотворить даже такое!

Почему-то Николай не ощутил чувства удовлетворения от собственной правоты.

Грузовые поезда на магнитной подушке, небольшие, всего в несколько вагонов, довольно часто проносились мимо. Они шли много дальше Кампалы и озера Виктория через саванну Кении к портовому городу Момбаса. Новый грузовой терминал в Момбасе построили китайцы, они же финансировали магнитную дорогу на первых порах.

Николай с любопытством рассматривал пролетающие составы. Вагоны обычно были закрытыми грузовыми, но в основном попадались платформы с контейнерами. Основным отличием от обычных поездов было наличие прозрачного обтекателя поверх контейнера, для улучшения аэродинамики всего состава.

– Мы сейчас преодолели половину пути через Пустоши до ООН, – сообщил Юдин. – Сразу за тем холмом откроется прекрасный вид на город дипломатов.

Обе дороги, обычная и магнитная, начали огибать пологий холм. На магнитке показался поезд, идущий от ООН в сторону порта. Что-то в этом поезде показалось Николаю странным, и спустя мгновение он понял, что именно. Обычно перед поездом высвечивалась ярко-голубая индикация, показывающая, что пути исправны. Но перед этим составом световая индикация часто мигала, видимо, сигнализируя о проблемах с путями, однако поезд продолжал нестись вперёд, не сбавляя хода!

– Смотрите! – крикнул Николай, но все пассажиры транспорта уже обернулись на скрежет металла о металл и увидели снопы разлетающихся от соприкосновения искр. Синей индикации на путях уже не было и в помине, и теперь магнитная подушка перестала удерживать огромную массу поезда на путях. Состав начал сползать прямо на полотно дороги, по которой нёсся транспорт.